Колёса мерно стучали по рельсам и гулко отдавались в туннеле. Поезд подходил к Кузьминкам. Голос объявил станцию, но молодой человек не слышал этого, он ничего не слышал. Он стоял, прислонившись к поручням, руками он обхватил голову, его пальцы зарылись в чёрные прямые волосы. Он стоял совершенно неподвижно, казалось, что даже воздух вокруг него не движется. Его чёрное пальто не колыхалось от сквозняка, тянувшего через вентиляционные решётки. Он как будто окаменел. Но внутри этого каменного изваяния всё полыхало, мысли в голове метались. Сейчас он вспоминал тот проклятый день, день сожжения мостов. Его друг устроил ему встречу с незаконным торговцем оружия.
– Смотри, – сказал друг. – Эта машинка что надо. Вальтер классная вещь, девять миллиметров, восемь патронов. Эта маленькая штучка может в один прекрасный день спасти жизнь тебе, или Саше, или вам обоим. Просто передёргиваешь затвор, вот так, вскидываешь пистолет, прицеливаешься, и нажимаешь на спуск. Бах!– Бабах! – откликнулся пистолет. Ствол взметнулся вверх, как испуганный жеребец встаёт на дыбы. Тихий лесной воздух разрезали громкие, резкие крики сорок, тучей поднявшихся в воздух. Он купил этот пистолет. Он был горд! Он был крут! Потому что под его пальто или плащом всегда был верный стальной друг. А теперь он жалок, хотя под пальто в кобуре всё также висит верный друг. Разница лишь в том, что он ненавидит этого друга.
Потом, спустя какое-то время после стрельбищ, он также ехал в метро с Сашей. Он держал правой рукой её за талию, а под левым плечом висел стальной друг. Колёса мерно стучали по рельсам и гулко отдавались в туннеле, как сейчас. Всё было в порядке, пока в поезд не вошёл молодой парень в кожанке. Он окинул взглядом вагон. Он стоял радом с молодым человеком, и потому тот слышал, что парень сказал негромко:
– То, что надо.
Парень отдёрнул левую полу куртки, сунул туда правую руку и выхватил такого же стального друга, только другой масти – револьвер.
– Прекрасно! – крикнул он. – Всем оставаться на местах – это ограбление.
Он крутился как волчок, выставив перед собой пистолет.
– Назад! Назад все! Убью! – неистово орал он.
– Ты! – он указал на Сашу. – Ко мне! – приказал он, и не дожидаясь её реакции, схватил её за руку, и рванул к себе. Саша сделала два шага и оказалась в его руках. Парень засмеялся истеричным смехом:
– Что, не против, я позаимствую твою девчонку? А у тебя неплохой вкус.
Тут он повернулся к молодому человеку спиной.
– А ты куда лезешь, старый хрен? Не мешай молодым развлекаться.
Парень не видел, как рука молодого человека скользнула под пальто, не видел он и как эта рука извлекла оттуда Вальтер, не слышал звука передёргивания затвора. «Просто передёргиваешь затвор, вот так, вскидываешь пистолет…». Парень повернулся. Дуло смотрело ему в лоб.
– Хо-хо! – воскликнул он. – Ковбой! Дамы и господа, у нас в вагоне два психа с пушками. И кто кого, – с этими словами он нацелил револьвер в лоб молодому человеку.
– Ну, давай, стреляй. Чего ждёшь? – тишина.
– Да ты я вижу ещё зелёный! Поздравляю парень. Я знаю, что ты сейчас испытываешь. В твоих руках сосредоточена огромная власть, и ты чувствуешь это душой и телом. Ты можешь делать всё что хочешь. Можешь убить эту бабу, – он выставил руку куда-то в бок и выстрелил. Кто-то закричал, чьё-то мёртвое тело упало на пол. Он снова наставил пистолет на него.
– И никто тебя не остановит, никто. Но ты не уверен в себе и потому ждёшь.
«…прицеливаешься…»
– Но я помогу тебе решиться, – он приставил дуло к виску Саши и нажал спуск. Небольшой, сухой щелчок: «Тых!» – вскрикнул револьвер и всё. Молодой человек знал, что она уже мертва, но он не испытывал боли, только пустоту внутри себя, неистовую злобу и ненависть. Говор револьвера ни в какое сравнение не шёл с криком Вальтера. «… и нажимаешь на спуск». Курок легко поддался нажатию пальца и «Бах!». Ствол взметнулся вверх. Нет, на этот раз никто не крикнул. Да, если бы и крикнул, он бы не услышал, слишком громкий был выстрел, слишком громкий.
В ночь с 31 января на 1 февраля 1998 года.
